Новости архитектуры

Как идет стройка будущего?

Технологии, материалы и лидеры кардинально меняют девелоперскую отрасль

Окружающий нас мир неудержимо меняется, а будущее стремительно сходит с обложек журналов и экранов компьютерных игр прямо в повседневную действительность. Но в ряде отраслей бурные технологические изменения уже давно привычны – именно так воспринимаются перемены, например, в медицине, или в сфере IT. А вот в консервативных секторах экономики и жизни, где правила и подходы сложились десятилетия, а то и столетия назад, бурное технологическое обновление воспринимается куда необычнее.

И тем не менее, прогресс приходится признавать и там. Именно так происходит в строительстве. Казалось бы, что можно менять в привычном укладе, где и с точки зрения материалов (кирпич, бетон, дерево) давно все устоялось, и в процедурах работы мало что изменилось, по крайней мере, после изобретения автоматической бетономешалки. А, между тем, продвинутые строительные компании с прозорливыми руководителями уже несколько лет лихорадочно работают над освоением технологий, которые способны в перспективе полностью изменить отрасль. Начиная со сроков возведения домов и заканчивая нюансами их отделки.

Дроны над зелеными крышами

Не так давно эксперты провели промежуточные итоги внедрения современных технологических укладов в строительство и сформировали список из самых важных нововведений.

Первым и самым емким из них является внедрение зеленых технологий. Как сообщается, применение экологичных стандартов, материалов и подходов дает возможность сэкономить до 40% энергоресурсов, затрачиваемых на строительстве. Среди ключевых пунктов этого направления особое значение имеет применение металлических конструкций, поскольку они в абсолютном большинстве случаев могут подвергаться вторичной переработке, использование экологичного кирпича, применение органических фотоэлектрических элементов. Здесь же – озеленение, в том числе вертикальными садами, а также размещение на крышах мини-парков, которые помогают снизить теплопотери. 

Вторая линия – внедрение механизмов искусственного интеллекта и машинного обучения. Уже сегодня ИИ активно применяется на стадии проектировки зданий, решая самые разные вопросы – от компоновки инженерных коммуникаций, до выбора дизайнерского оформления. Здесь особое значение приобретает комплекс технологий информационного моделирования, обозначаемый обычно аббревиатурой BIM. Эти технологии помогают в разработке цифровых визуальных моделей как целых зданий, так и отдельных инженерных узлов. Что интересно, BIM -технологии все шире внедряются в строительные практики не только признанных технологических лидеров мира, включая страны США, Европы и Юго-Восточной Азии, но и государств, которые многими считаются представителями скорее второго эшелона. Например, в России с 2022 года стало обязательным применение BIM на строительных объектах, возводимых на государственные деньги. 

Третий блок объединяет в себе возможности 3D-печати зданий. Выгоды очевидны – вместо человека практически всю производственную работу выполняет автоматика, «живому» оператору остается только готовить программы. Минимизация использования рабочей силы и упрощение технологии строительства, например, за счет отказа от опалубочных работ, позволяет уменьшить себестоимость строительных конструкций на четверть, а в некоторых случаях и куда больше – до 80%. Заодно и время экономится очень существенно – специалисты говорят о полутора-двукратном ускорении процессов строительства. 

Четвертый раздел посвящен модульному строительству, которое сегодня в целом является одним из наиболее мощных трендов развития инноваций в строительной отрасли. Основа модульного строительства – метод префабрикации, суть которого – в сборке целостных конструкций из заранее подготовленного набора необходимых элементов. Иными словами, производственный процесс тут довольно сильно напоминает детскую игру в кубики, или создание поделок из конструктора «Лего». Взрослые строители, используя этот метод, также получают существенные бонусы к простоте и скорости возведения. Например, уже существующие строительные проекты на основе модульных технологий показывают, что дом в 15-20 этажей вполне возможно вывести под крышу всего за одну неделю. 

Пятая область внедрения инноватики в строительной отрасли связана с блоком технологий Smart City. В отличие от вышеупомянутых, эта часть технологического обновления не нацелена на удешевление или ускорение процесса строительства – она, скорее, отвечает за улучшение качества жизни в уже возведенных зданиях. Благодаря применению Smart City, в построенных домах жители получают возможность максимально широкого использования онлайн-услуг и интернета вещей, а местные власти приобретают куда большие ресурсы для обеспечения безопасности на всей территории действия этой системы. 

Шестой технологический прием – использование дронов на всех стадиях строительства. Именно дроны, вместе с сетью видеокамер, в последние годы становятся наиболее эффективными контролерами ведущейся работы, помогая заказчикам и руководителям строительства избегать потерь времени и ресурсов за счет постоянного наблюдения за рабочим процессом. Кроме того, применение маленьких беспилотников помогает вовремя заметить недостатки в принятых строительных и проектировочных решениях, а значит – и вовремя скорректировать их. 

Наконец, седьмой тренд касается замены человека в процессе строительства на роботов. Особенно ярко востребованность подобных решений проявилась в позапрошлом году во время пандемии новой коронавирусной инфекции. Немало девелоперов, оказавшись перед перспективой вынужденного простоя, задумались над тем, что роботы не болеют и не получают миграционные отказы. Специалисты отмечают особенно высокий потенциал использования роботизированных устройств при проведении, например, кладки кирпича, сверлении и сварке, паллетировании грузов, обслуживании различных видов строительного оборудования, в том числе высотного. 

Алюминий становится стеклом, а дым отвердевает

Не менее интересны и новые материалы, пришедшие в строительную отрасль даже не вчера, а буквально сегодня, или готовящиеся прийти завтра. Среди них так же выделены несколько наиболее значимых и перспективных.

Первый – самовосстанавливающийся бетон. Используя бактериальную присадку, создатели новой бетонной смеси сумели решить давнюю проблему постепенного разрушения бетонных конструкций. Включенные в состав бетона бактерии относятся к числу тех, что проявляют активность лишь при появлении влаги, а влага является непременным спутником трещин. Как только бетон трескается, влажность в месте повреждения повышается, ожившие микроорганизмы продуцируют кальцит, который замуровывает образовавшиеся пустые пространства.

Второй – оксинитрит алюминия, он же прозрачный алюминий. На самом деле это керамика на основе алюминия, позволяющая ему одновременно быть прозрачным, как стекло, и прочным, как металл. Применение материала позволяет делать прозрачные перегородки в разы тоньше используемых сегодня стеклянных, при тех же показателях прочности. 

Третий – тоже прозрачный, но на этот раз бетон. Добиться такого эффекта ученые смогли, пронизав бетонную массу стекловолокном. Конечно, оконные стекла такой материал заменить не может, но его светопропускающей способности достаточно, чтобы обеспечить достаточное естественное освещение внутренних помещений зданий, а прочность и устойчивость при этом не слишком уступают обычному бетону. 

На четвертой позиции – аэрогель, так же называемый «замороженным дымом». Новые технологии на основе нанотрубок позволяют превратить жидкий материал в газообразное вещество, при этом обладающее твердой консистенции. Такой, практически невесомый, аэрогель открывает широчайшие возможности в применении в качестве изоляционного материала, причем отнюдь не только в строительстве, но и, например, в пошиве верхней одежды. 

Пятый – светящийся цемент, уже опробованный в ряде стран. Его особенно ценят в дорожном строительстве, где его использование помогает добиться немалого снижения энергопотребления. Кроме того, серьезный потенциал применения светящегося цемента есть в обустройстве технических помещений зданий, в том числе парковок. А внутри квартир он может оказаться весьма полезен в планировке, например, санузлов. 

Шестое место – за гибкой плиткой. По большинству потребительских качеств материал ничем не отличается от обычной сантехнической плитки, за одним исключением – добавление в его состав пластификатора позволило сделать продукт действительно гибким. Разработанные марки такой плитки рассчитаны как на применение внутри помещений, так и для наружной отделки. С долговечностью тоже все в порядке – пластичная облицовка вполне может прослужить десятки лет.

Седьмая – снова плитка, однако теперь антибактериальная. Созданное покрытие позволяет успешно противостоять расселению абсолютного большинства бактерий и вирусов, а значит – и решает немало вопросов, связанных с обеспечением бытовой гигиены, и даже медицинских асептических стандартов. 

Технологии важны, но люди по-прежнему важнее

Но стоит напомнить, что в любом развитии всегда есть кое-что поважнее материалов и технологических решений. Это что-то, а вернее кто-то – люди, которые заинтересованы во внедрении инноваций, и находят способы свою заинтересованность претворить в жизнь. И всплеск модернизации происходит именно там, где люди и технологии оказываются вместе.

Неслучайно в той же России сейчас идет бурный процесс обновления в строительной отрасли. Анализ основных игроков девелоперского рынка показывает, что в этой стране строительный менеджмент оказался в массе своей по-настоящему продвинутым в технической сфере, готовым воспринимать инновации и выступать их ретрансляторами.

Приведем красноречивый пример: всего одна строительная компания, причем даже не столичная, а базирующаяся во втором по значению городе страны, смогла стать за последние годы автором целого ряда новаторских методик и подходов к проектированию и строительству жилья.

Речь об инвестиционной компании «Евроинвест» и ее руководителе Андрее Березине. Сегодня в строительстве жилых комплексов компании применяется целый ряд технологий, о которых написано в этом материале. Прежде всего, это касается применения зеленых и энергосберегающих технологий. Например, в последних своих проектах компания все активнее превращает в общественные пространства крыши зданий, при этом их активно озеленяя. Эффект двойной – и расширение возможностей для досуга жильцов, и улучшенная защита от теплопотерь.

Не менее значима для «Евроинвеста» и тема «интернетизации» всей жизни внутри возводимых им жилых комплексов. Застройщик оказался едва ли не первым на российском рынке, который все общение своих жильцов с управляющими компаниями сумел свести к обмену сообщениями на экране смартфона. Более того, даже показания счетчиков также переведены в онлайн-формат и оформлены в виде приложения.

Есть в арсенале компании Андрея Березина и BIM-технологии и 3D-печать, применяемая для некоторых узлов. Но куда важнее – предложенный компанией инновационный подход к, собственно, продаваемому продукту.

В свое время именно команде Андрея Березина принадлежала «желтая майка лидера» в вопросе использования в России современных европланировок квартир. Несмотря на очевидные риски, застройщик предложил покупателям новые схемы планировок и оказался на гребне волны – россиянам этот подход понравился.

А несколько лет назад «Евроинвест» кардинально изменил содержание своих маркетинговых сообщений. Вместо предложений о продаже квартир как некоего пространства, ограниченного стенами, компания стала продвигать на рынок идею о продаже определенного образа жизни, включающего в себя высокие стандарты безопасности, комфорта, разнообразия и качества бытовых услуг.

Компания объявила о том, что предлагает своим покупателям возможность расширить свое жизненное пространство за пределы личной квартиры, и охватить им всю территорию жилого комплекса. На деле это реализуется через резкое увеличение площадей, отдаваемых под общественные пространства – как открытые, так и под крышей. Их делают максимально разнообразными, начиная с зеленых зон и детских площадок, и заканчивая коворкингами, переговорными комнатами, и полноценными досуговыми центрами, оснащенными всем необходимым мультимедийным оборудованием. 

То есть застройщик настойчиво предлагает жильцу отказаться от затрат на приобретение, например, собственного домашнего кинотеатра – ведь пользоваться общим, совместно с соседями, и выгоднее и веселее. А чтобы процесс общения соседей налаживался быстрее, предложено проведение регулярных мероприятий в клубном формате. Подчеркнем – «клубность» здесь не условная, а самая что ни на есть прямая – доступ к совместному досугу открыт только для зарегистрированных жильцов, чтобы полностью закрыть вопросы безопасности и прозрачности социального взаимодействия людей на площадке ЖК.

Сам Березин в публичных выступлениях подчеркивает инновационность своей компании, и подтверждает ее собственными акцентами на важности интеллектуального развития.

«Сейчас в мире происходит четвертая промышленная революция. Все старые истории, когда были важны рынки, потом сырье, отходят на второй план. Сейчас, собственно говоря, важны мозги, и именно там, где они концентрируются, будет прорыв. Именно это на сегодняшний день представляет ценность, именно мозги в обозримой перспективе станут ключевой компетенцией любого успешного проекта, поэтому и инвестировать имеет смысл в них», — подчеркивает он в своих интервью.

Как видим, меняются и технологии, и материалы, и взгляды передовых застройщиков на будущее рынка жилья. Как сложится завтрашний день, будет видно дальше, но уже сегодня ясно – прежним мир не будет.

Персона

Андрей Березин родился в 1967 году в Ленинграде. В 1990 году с отличием окончил Ленинградский механический институт им. Устинова по специальности «Инженер по системам автоматического управления летательных аппаратов». За время учебы был ленинским и устиновским стипендиатом, имел научные публикации. В 1990 г. поступил в аспирантуру ЛМИ и начал параллельно заниматься бизнесом. 

В 1993 году участвовал в создании Северо-Западной рыбопромышленной компании. В 1995 году с Юрием Васильевым создал инвестиционную компанию «Евроинвест», с тех пор — председатель ее правления.

В 2017 г. за большой вклад в развитие российской промышленности и многолетний добросовестный труд Андрей Березин был награжден почетной грамотой Министерства промышленности и торговли России.

Новости архитектуры

Город-ярмарка

Монументальный мост, украшенный фигурами воинов в доспехах, связывал в единое целое старый исторический центр и центр нового района. Мост ориентировался на площадь, которая должна была объединять здания, выполненные с использованием мотивов различных архитектурных стилей —  от древнерусского до восточных: татарских, азербайджанских, среднеазиатских, индийских. Принцип архитектурной организации площади далек от жесткой симметрии и напоминает более свободную и живую форму, свойственную исторически сложившемуся городу.

Композиционным центром площади служило пространство, акцентированное по центру огромным, правильной конфигурации бассейном, с высокой витой  колонной, увенчанной  статуей св. Георгия, поражающего дракона. Четыре высоких флагштока с вымпелами напоминали о Венеции, считавшейся образцом города с развитой торговлей и ремеслом и разнообразной архитектурой. Судя по торжественному убранству площади, можно предположить, что за дворцом находилось здание новоявленного Дворца дожей — магистрата будущей торговой и промышленной Москвы. Площадь широко раскрывалась на Москву-реку, представляя собой редкий, если не уникальный для Москвы тех лет тип открытой площади.

Таким образом, утопия Соллогуба была своеобразной антитезой утопии Одоевского, поскольку выдвигала на первый план не техническую новизну, а историческую преемственность как в архитектурном, так и в содержательном отношении, считая, что Москва как национальная столица и главный центр торговли с Востоком должна будет пронести эти черты в далекое будущее.

С утопией Соллогуба перекликается проект идеального города-ярмарки архит. А. П. Брюллова, созданный в 1847 г. как эталонный проект для выпускников Академии художеств. Этот проект был связан с градостроительной политикой тех лет, когда было задумано основать ряд новых центров международной торговли на побережье Черного моря.

Город-ярмарка, по замыслу архитектора, располагался амфитеатром на берегу моря и представлял собой архитектурный ансамбль, состоявший из сооружений самого различного назначения, объединенных в две функциональные зоны: торговую и зону отдыха. Архитектор предполагал дополнить проект жилой зоной, состоящей из свободно поставленных среди зелени зданий гостиниц. Зоны отделялись одна от другой зелеными бульварами. В проекте города-ярмарки Брюллову удалось воплотить свою идею о том, что при строительстве города должно соблюдаться единство функциональных и художественных задач.

Это требование сближало позицию А. П. Брюллова с утопическими взглядами его современника, известного исследователя античной культуры, брата великого русского художника и его единомышленника архит. С. А. Иванова. Как чуткий художник Иванов сумел разглядеть негативные последствия быстрого роста городов России, вызвавшие потерю масштабности городских пространств и дегуманизацию окружающей среды, вызванных не только отрицательными последствиями урбанизации, но и снижением художественного уровня застройки.

Новости архитектуры

Возникновение ансамблей улиц

Возникновение ансамблей улиц, связанных в своей композиции с несколькими площадями,- характерная черта градостроительства Москвы 1790-1800 гг. В это время особенно торжественный облик приобретает Тверская в значительной степени благодаря работе М. Ф. Казакова. Он возвел здесь ряд богатых домов и усадеб. Строил здесь и В. И. Баженов, а также другие зодчие того времени. В результате возник новый образ Тверской, застроенной преимущественно зданиями, выдержанными в стиле классицизма.

Улица начиналась у площади Охотного ряда, где она имела ширину около 20 м, но вскоре сужалась до 13-14 м. Здания по обеим сторонам ее стояли, отступя друг от друга. Большая часть выходила на красную линию парадными фасадами, некоторые отступали в глубь участка. Угол Охотного ряда отмечала усадьба Долгорукова, выходившая в две стороны — на улицу и на площадь. Далее, также по красной линии, стоял дом Мусиной-Пушкиной, отличавшийся плоскостным решением фасада. За ним, отмечая изгиб улицы, Казаков поставил монументальную ротонду университетского пансиона, основной корпус которого был отодвинут в глубь усадьбы. Напротив расположился дом Голицына, созданный в 1760-х годах, который свободно возвышался над широко раскрытым к магистрали двором и легкой оградой. К нему Казаков пристроил флигель с небольшой ротондой, которая перекликалась с ротондой в усадьбе пансиона.

Еще выше по левой стороне улицы стоял дом Московского Главнокомандующего. Перед ним располагалась площадь, разбитая по проекту Казакова в 1792 г., тогда называвшаяся, как и улица,- Тверской (ныне Советская). Казаков только наметил основные габариты площади, предполагая обстроить ее невысокими зданиями, соединенными легкой оградой, и создать напротив дома Главнокомандующего полукруглую колоннаду. Однако замысел его осуществлен не был. Недалеко от Страстной площади на правой стороне улицы зодчий возвел усадьбу Козицкой — одну из крупнейших на Тверской. Наискось от этого дома, на углу недавно   разбитого   тогда   бульвара, стояли шатровая колокольня и церковь Дмитрия Солунского. Далее, за Страстной площадью, композиция Тверской продолжала строиться на непрерывной перекличке архитектурных доминант, однако застройка уплотнялась, дома становились более компактными и, сближаясь друг с другом, формировали новый для Москвы тип городского пейзажа.

М. Ф. Казаков участвовал также в создании ансамблей Ильинки и одноименной площади, однако в отличие от Тверской здесь возник особый тип парадной жилой усадьбы с лавками, что было характерно для Китай-города, по-прежнему остававшегося торговым районом Москвы. Таков был дом Калинина и Павлова, созданный в 1785-1790 гг. Его фасад длиной ПО м с массивным портиком в центральной части и сплошной аркадой по первому этажу подводил к углу вновь образованной площади, на которую выходило новое здание гостиного двора. Ризалит, обращенный к площади, был закруглен. Прием пространственного объединения площади и улицы посредством округления угла применялся довольно часто в те годы. Его можно встретить, например, на Мясницкой, где В. И. Баженов построил дом Юшкова, или на Маросейке, в домах Румянцева и Разумовского.

Классицистические усадьбы во многом определяли облик застройки Москвы в конце XVIII-начале XIX в. Их близкие стилистические черты и общие композиционные закономерности (уравновешенность, построение на одной или нескольких осях, трехчастное деление), широкое применение ордера и классических деталей вносили элементы единства в образ Москвы. В то же время городская усадьба с ее частями: двором, садом, флигелями, хозяйственными постройками оставалась именно усадьбой, т. е. самостоятельной пространственной ячейкой в городе. Отсюда разнообразие типов ее планировки — с двором впереди или позади дома, свободно стоящим главным корпусом или соединенным с флигелями и т. д.. При этом явно наметилась тенденция к сложению ансамблей улиц, основанных на чередовании различных типов жилых и общественных зданий, но объединенных общей пространственной композицией улиц. Следующий шаг — застройка в основном по фронту улиц — был сделан в Москве уже после Отечественной войны 1812 г.

Новости архитектуры

Изменение облика Москвы в 1760- 1812 гг.

Развитие города шло более спокойным, эволюционным путем. В 1760- 1812 гг. изменение облика Москвы происходило за счет возведения новых общественных зданий, строительства купольных храмов и городских усадеб, а также регулирования улиц и благоустройства площадей и набережных. В соответствии с замыслом плана 1775 г. был составлен ряд проектов каменных набережных от Каменного моста до устья Яузы.

К 1790 г. все строения, находившиеся на берегу Москвы-реки вдоль Кремлевских и Китай-городских ворот, были снесены, береговые улицы расширены. М. Ф. Казаков осуществлял эту работу, он же создал проект застройки Москворецкой набережной, где у стены Китай-города тактично разместил длинные рустованные корпуса амбаров, куда должны были помещаться товары, прибывавшие по реке. Саму набережную должны были облицевать диким камнем, организовать съезды и сходы к реке. К 1800 г. была завершена Кремлевская набережная, к 1806 г.- Москворецкая. Вдоль них были посажены деревья и разбит бульвар — первый в Москве, его основание относится к 1791 г., а в 1796 г. начали создавать бульвар в другой части города — между Тверской и Никитской улицами, положив основание будущему Бульварному кольцу.

В те же годы формировалась площадь Охотного ряда. Ее история ярко характеризует процесс высвобождения общественных пространств Москвы. Целых десять лет, в 1781 -1790 гг., здесь происходил снос старых построек, причем каждый раз приходилось испрашивать разрешения императрицы на выселение владельцев и снос их зданий. В результате высвободилась территория протяженностью 420 и шириной 50 саженей. В 1787 г. Казаков закончил в северной части площади строительство здания Благородного собрания (современного Дома Союзов). В середине 1780-х годов были возведены каменные лавки, занявшие южную сторону площади. Наконец, в 1791 г. площадь была официально «открыта».

Рядом в 1786 г. начались работы по созданию Моховой площади (впоследствии Манежной). Здесь также пришлось сносить лавки, высвобождая землю, и строить здания торговых рядов с аркадой по фасаду. На Моховой улице в 1780-1790 гг. были возведены крупные здания: университет и дом Пашкова. Они играли одинаково активную роль в композиции улицы, но решены были по-разному. Казаков раскрыл комплекс университета на улицу. Обширный двор обхватывали флигеля, стоящие по границам участка. За строгой оградой с проездными воротами по бокам вставал величественный главный фасад с торжественным портиком, высоким аттиком, прорезанным круглыми окнами и куполом над ним. Дом Пашкова был поставлен на холме, приподнят над улицей, главный въезд в курдонер организован с противоположной главному фасаду стороны через переулок. Торжественная трехчастная композиция дома Пашкова, состоявшая из боковых флигелей с четырехколонными портиками и главного корпуса, увенчанного балюстрадой и ротондой, продолжила великолепную перспективу Моховой улицы. А если учесть, что между тремя новыми классическими сооружениями стояли превосходные произведения архитектуры XVII в. (церковь Николая Чудотворца, церковь Параскевы Пятницы и др.), то можно себе представить, сколь прекрасная панорама открывалась от Кремля в этом направлении.

На другом конце эспланады, тянувшейся вдоль старинных укреплений, начала складываться Театральная площадь. Освобождение территории ее здесь шло особенно долго, с 1780 по 1806 г. Было образовано огромное пространство от границы Китай-города до Неглинной и Пушечной улиц с одной стороны, до Маросейки — с другой. Границы его были неправильными, и возникала насущная необходимость организации здесь застройки и системы площадей, которая была осуществлена уже после войны 1812 г.

Новости архитектуры

Особенность планировочных работ 1775 г.

Особенность планировочных работ 1775 г. заключалась в том, что производилось не только регулирование улиц, как у Мичурина, но и высвобождение открытых пространств, которые должны были способствовать восприятию крупных зданий. На всех 17 новых площадях предполагалось разместить общественные здания, а также привести в порядок и сделать более парадной существовавшую застройку.

Создатели плана стремились «не подвергать ломке хороших и крепких строений», но одновременно обогащали город новыми архитектурными акцентами. В плане 1775 г. ощущалось желание как можно лучше использовать и отчасти изменить природные элементы города. Это относилось к регулированию речной сети, к учету рельефа местности и созданию зеленых насаждений.

Работа началась со спрямления берегов Неглинной, которая превращалась в правильно начерченный канал прямолинейных очертаний с системой протоков и бассейнов, шедшей от Земляного вала к укреплениям Китай-города и далее вдоль них к Кремлю. Для этого русло реки было спрямлено и создана целая система плотин. Каменные набережные и бульвары вдоль Неглинной должны были придать этой части города особую парадность. План 1775 г. заключал в себе целый ряд мероприятий по улучшению водного режима в Москве-реке. Для этого предлагали прорыть канал через Андреевский овраг, по которому при первых паводках вода проходила бы, минуя центр города. В Замоскворечье решено было прорыть Обводной канал, превратив часть территории в остров; на южной оконечности предлагалось создать гавань и устроить здесь торговый порт, а рядом разместить большой хлебный рынок и огромные амбары для зерна.

Эти идеи в дальнейшем осуществлялись и развивались, возникли проект создания водохранилищ в верховьях Неглинной и другие предложения, но самым интересным был замысел инж. Ф. Бауэра, который предложил провести в Москву воду из Мытищ с помощью водопровода, составленного из ряда акведуков и каналов. Часть воды должна была поступать в Неглинную, а остальная — по трубам, проведенным в различные части города, снабжать жителей водой. Проект Бауэра имел большое градостроительное значение — это был реальный путь к благоустройству центра Москвы, решению насущных проблем водоснабжения, очистки Неглинной, состояние которой заставляло застройщиков «удаляться сколь возможно» от ее берегов.

Работы по осуществлению этого замысла шли долго — больше четверти столетия, и к 1804 г. канал был доведен до Кузнецкого моста (т. е. прошел около 48 км от Мытищ).

Осуществление всех частей плана 1775 г. встретилось с многочисленными трудностями, вызванными как сложностями реальной жизни города, так и отсутствием достаточных средств для проведения его в жизнь. Московский генерал-губернатор Я. Брюс докладывал: «Многие площади, назначенные по плану.., заняты каменными и деревянными домами, надо строение сносить, дав владельцам земли в других местах… но казенных пустых мест в городе почти нет… на покупку же (домов) денег не ассигновано… Но если даже (земли) отобрать и… превратить в площади, то надо… (их) строением обстроить». Ни у населения, ни у городских властей денег на строительство площадей не было. В связи с этим Я. Брюс предостерегал, что «отобранные места и останутся нерегулярными необстроенными пустырями.., служащими к безобразию города».

Предложения, представленные Я. Брюсом в 1786 г. в поисках выхода из создавшегося положения, внесли коррективы в план 1775 г. В совокупности они составили еще один этап в истории планировки Москвы. «По разломке стены, окружавшей Белый город, открылось пространство в …ширину от 40 до 70 сажений (от 90 до 150 м), а в длину вокруг города до 3200 сажений (около 6,5 км); следовательно, столь обширное, что никогда не может быть занято, сколько бы ни приехало в город людей для продажи своих товаров». «И так полагаю,- писал Я. Брюс,- чтоб оную окружающую Белый город площадь строением никогда не застраивать, но ее разровнять и …намостить», т. е. идея создания свободного от зданий кольца сохранялась, но в ином пространственном варианте. Исчезало расчленение его на бульвары и площади, как это было в проекте 1775 г.

Внутри «Белого города, Китая и Земляного города» он предлагал «…оставить …те площади, которые или уже есть, или сделать … (можно), не касаясь к (частным) строениям или землям». В других частях города предлагалось устроить ряд торговых площадей. У стены Кремля оставалась Красная площадь, состоящая тогда из двух отдельных частей, разделенных застройкой. Также создавалась длинная узкая площадь вдоль укреплений Китай-города. Против Кремля в Замоскворечье обширное урочище, называемое «Болотом», предполагали предоставить под торговую территорию, «где до 6000 возов установиться может». На пути из Петербурга была создана своя цепь площадей: у Триумфальных ворот — на границе Земляного города, Тверская — у Страстного монастыря (на месте современной Пушкинской площади), у Охотного ряда — в начале Тверской улицы.

Такие площади образовывались в Замоскворечье — у Серпуховских и Калужских ворот, на пути в Лефортово — у Красных ворот. Из системы площадей, предполагавшейся на эспланаде перед Кремлем, устраивались только две небольшие на Моховой улице (на месте Манежа) и у Охотного ряда. Эти предложения были утверждены, и начался длительный процесс их уточнения, разработки проектов и осуществления в натуре. От многих положений проекта 1775 г. отказались, в конце XVIII в. условия для реализации этих замыслов еще не созрели.

Новости архитектуры

Градостроительный метод Казакова

Свой метод Казаков определил в пояснениях к своему более позднему проекту перестройки Кремля 1797 г., который он называл «собрание чертежей… главных форм вновь проектированным постройкам к старому… дворцу… с соблюдением сколь возможно старых важных строений и с расположением сколь возможно просторных площадей и проспектов». Слова «сколь возможно» подчеркивают отличие реалистического взгляда Казакова от грандиозных и утопических замыслов Баженова.

Казакову предстояло возвести в Кремле новый дворец, а также крупное здание манежа — «экзерциргауза» с огромной ареной и рядом других помещений. Архитектор рассчитывал на обозрение ансамбля Кремля прежде всего со стороны Замоскворечья. Зодчий стремился к созданию уравновешенной, спокойной картины. При этом центральную роль он отводил древним сооружениям с колокольней Ивана Великого во главе, дополняя их новыми постройками. Западную часть панорамы занимал дворец, напоминавший крупные усадебные здания центральным монументальным портиком и куполом. На востоке композицию уравновешивает тяжелый массив манежа. Казаков придает живописному ансамблю Кремля определенную классичность и характерную для этого метода трехчастность.

Градостроительный метод Казакова, примененный в Кремле, был менее ярок и смел, чем метод Баженова, но зато он привлекал своим тактичным отношением к историческому наследию. Он опирался на глубокое понимание живописного организма города и был связан в своих основных положениях с работами Казакова, которые тот проводил в других частях Москвы. Усадьбы, больницы, церкви и другие постройки этого мастера обогащали ткань города и содействовали формированию его парадной, но равномерной, спокойной, уравновешенной композиции. Однако работы Казакова вне Кремля связаны были уже с осуществлением другого крупнейшего градостроительного начинания второй половины XVIII в.- с так называемым «прожектированным» планом Москвы 1775 г.

Этот план был составлен особым Департаментом Комиссии о каменном строении Санкт-Петербурга и Москвы, специально образованным для перепланировки древней столицы: во главе его стоял П. Н. Кожин, архитектурной частью руководил М. Н. Легран. Этот документ оказал значительное влияние на дальнейшее развитие города и сильно отличался от планов Мичурина и Горихвостова, поскольку являлся первым обширным проектом перестройки Москвы.

План 1775 г. предусматривал изменение границ Москвы и разделение ее на части. Собственно городом стали считать только Кремль, Китай и Белый города, а Земляной отнесли к предместьям; местность же, расположенную в пределах Камер-Коллежского вала, определили как примыкающую к основному поселению; она должна была служить для размещения «ямских и других слобод… кирпичных заводов и… выгона скота». В это время Китай-город и Кремль были разделены в представлениях градостроителей. Ранее, окруженные единой системой бастионов, они казались неразрывным центром города. Теперь же комиссия утверждала, что «Москва центр имеет, Кремль», и отказывалась от его перепланировки, так как она «возложена» на Экспедицию Кремлевского строения. Китай-город и Белый город уравнивались в своих правах. Требовалось, чтобы в том и в другом возводились только каменные строения. Большое взимание уделялось объединению жителей по социальному признаку. В Китай-городке разрешалось строить торговые здания и дома «именитых людей, а фабрикам… здесь… быть невместно», в Белом же городе должны были располагаться «знатные господа и прочие сограждане чиновные и посадские».

Авторы плана предлагали существенные изменения в планировке центральной части Москвы. Умело была сохранена исторически сложившаяся ситуация, использовались ее лучшие черты. Прежде всего развивались кольцевые направления улиц, которые должны были сочетаться, с радиальными, оставлявшимися без особых изменений.

Расчищалось от мелких и ветхих построек пространство у западных стен Кремля и Китай-города вдоль Неглинки. Последняя превращалась в парадную общественную зону, составленную из целой системы площадей, магистралей, регулярных кварталов, крупных сооружений. Здесь возникала иная насыщенность ткани города. Появлялись простор и крупные членения застроенных масс и свободных от зданий территорий. Предлагалось образовать в этой части Москвы пять площадей — на пересечении полукольца эспланады и главных радиальных улиц. Самая крупная, так называемая Большая площадь должна была находиться в конце Никитской улицы, несколько меньшая — между Тверской и Красной площадью.

Второе кольцо создавалось на месте стен Белого города, которое предполагалось разрушить. На их месте было решено разбить бульвары, прерываемые 12 площадями. Площади «открывались», как тогда говорили; на пересечении этого «второго кольца» главными радиальными улицами или там, где сходилось несколько улиц Белого и Земляного города: между Остоженкой и Сивцевым вражком, у Арбатских ворот, на пересечении с Никитской, у Страстного монастыря — две перед ним со стороны Тверской и за ним, вплоть до Петровки; между Петровкой и рекой Неглинной; у Сретенских и Мясницких ворот и в ряде других мест. Кроме того, колоссальное свободное пространство оставлялось на берегу Москвы-реки от стены Китай-города до устья Яузы для Воспитательного дома. Большое значение придавалось Красной площади, которую предлагалось продолжить вниз вплоть до реки. Таким образом, на плане возникала новая система городских пространств, что сильно меняло структуру центра Москвы. Правда, формы площадей еще отличались неопределенностью, хотя их границам и стремились придать регулярность. Этим план Москвы разительно отличался от планов Петербурга 1760-х годов, на которых были нанесены многочисленные площади в виде единой взаимоувязанной системы регулярных пространств. Архитекторы в данном случае исходили из реального, исторически сложившегося организма города, который они только «подправляли» и регулировали, а не накладывали на него волевую геометрическую пространственную структуру.

Новости архитектуры

Москва в 1760-1810-х годах

Свою деятельность по перепланировке Москвы Комиссия о каменном строении начала в 1763 г. с составления геодезического плана города в пределах Камер-Коллежского вала. Его выполнил инженер-топограф Горихвостов. На плане были обозначены все существовавшие в городе каменные здания. План представлял собой документ, на основании которого можно было составить проектные предложения по перестройке города.

Из плана Горихвостова видно, что Кремль и Китай-город в своей большей части были застроены каменными зданиями. В Белом и Земляном городах каменные постройки были разбросаны в беспорядке, редко где они соединялись в слитные фрагменты застройки. Всего здесь находилось немногим более 700 каменных домов, причем большая часть сосредоточивалась в купеческом Замоскворечье.

В планировке города никаких значительных новшеств по сравнению с планом Мичурина не заметно. В целом линии улиц на плане Горихвостова менее правильны, чем на плане Мичурина, дома часто идут уступами. Предлагавшееся Мичуриным регулирование застройки во многих местах так и  не состоялось,  как  не  были осуществлены его замыслы парадной застройки вдоль улиц, соединявших центр с Лефортовом, и спрямление берегов Москвы-реки у Кремля.

Город остался прежним по характеру своей планировочной ткани, со свободной застройкой, сгущающейся к центру. Кремль был все еще во многом средневековым с древними зданиями соборов, дворцов и подворий. Китай-город переменился благодаря упорядочению лавок, которые составили длинные, прямые, регулярно расположенные корпуса. Петровские земляные бастионы сохранялись. Окружавшая их эспланада имела неправильную конфигурацию, и ее территория была застроена множеством случайно поставленных, зачастую непривлекательных построек. У стен Белого города с внешней стороны показан достаточно широкий проезд, местами превращающийся в неблагоустроенные площади. На плане Горихвостова ясно читаются радиальные улицы — Тверская, Мясницкая, Сретенка, Покровка, Арбат, Остоженка, Пятницкая. Бросается в глаза большое неблагоустроенное пространство в западной части Замоскворечья у так называемого Болота. Если же проследить окрестности рек Москвы, Неглинки, Яузы, то только берега последней оказываются застроенными относительно равномерно. Такова была планировка Москвы, которую зафиксировал план Горихвостова и из которой исходили градостроители последующих лет.

Работа велась сразу в двух направлениях различными группами зодчих. Для придания нового блеска Кремлю была создана в 1768 г. Экспедиция Кремлевского строения, главным архитектором которой был назначен В. И. Баженов, приступивший к созданию проекта перестройки древнего ансамбля. В Комиссии о каменном строении приступили к созданию нового проектного плана всех остальных частей города. Вначале работа Баженова опережала деятельность Комиссии.

Проект перестройки Кремля — крупнейший замысел не только в архитектурном творчестве Баженова, но и во всей практике реконструкции центров исторических городов России в XVIII-XIX вв. В ходе обследования состояния дворцовых построек Москвы в середине 1760-х годов выяснилось, что большинство из них обветшало и было непригодно для использования. К тому же правительство Екатерины II хотело начать какое-либо эффектное мероприятие, которое могло бы продемонстрировать в условиях войны с Турцией богатство государства и вселить уверенность в безграничных возможностях экономики России, которая в то время была далеко не в цветущем состоянии. Строительство невиданно грандиозного ансамбля в древней столице как нельзя лучше соответствовало этим устремлениям. Путешественникам и послам показывали макет дворца, фасад которого должен быть длиной 1200 м, высотой 30-40 м, а кубатура превышала 1,5 млн. м!. Тесная связь с политическими начинаниями определила судьбу замысла. Когда необходимость демонстрации могущества отпала, отказались и от осуществления проекта. Правда, Баженов был далек от подобных расчетов. Он работал всерьез. В его проекте сконцентрировалось существенное для понимания градостроительных идей той эпохи представление о монументальном центре Москвы, выдержанном в формах классицизма.

Значение Кремля как средоточия русской истории было осознано Баженовым. Ему было предписано сохранить древние здания, представлявшиеся ценными: соборы Успенский, Архангельский, Благовещенский, колокольню Ивана Великого, Теремной дворец,  Грановитую палату и Красное крыльцо. Стены Кремля зодчий воспринимал как укрепления и особенно их не ценил. В 1770. г. были сломаны Тайницкая, Петровская, две безымянные   башни   и   стены   между   ними.

Не представлялись достойными сохранения также и старые приказные и монастырские здания. Зато петровский Арсенал Баженов включил в свою композицию.

Таким образом, знаменитый зодчий считал необходимой очень активную «расчистку» Кремля, уничтожение скученного характера застройки средневековой крепости. Он создавал свободное пространство, в котором выявлялось значение древних построек и появлялся простор для создания мощных современных сооружений и новых планировочных структур.

Строительство, которое Баженов начал в Кремле, должно было, по мысли зодчего, возвысить знаменитые древние здания. Он окружал ядро Кремля своими   сооружениями,   как   ценную картину охватывает пышная широкая рама, подчеркивающая ее достоинство. Сочетание старого и нового, контрастное и смелое решение проблемы реконструкции исторических ансамблей составляют одну из важнейших черт его проекта, оспаривавшегося современниками.

Новости архитектуры

Проектировка Невского проспекта

Не менее значительной работой Росси были создание Михайловского дворца и реконструкция территории вокруг него (1819-1839). В конечном итоге переустройство затронуло весь участок между Невским проспектом, Екатерининским каналом. Мойкой и Фонтанкой, т. е. крупный район города.

Росси разделил весь этот район на две части, продолжив Садовую улицу до Мойки и выведя ее на Марсово поле. В правой части остался Инженерный замок, а также квартал, где располагались Манеж и вновь создававшаяся треугольная Манежная площадь. В левой части мастер возвел главные элементы нового ансамбля. Он построил здесь Михайловский дворец, используя классическую усадебную композицию: три корпуса с парадным двором перед средним зданием и два внутренних двора, окруженных флигелями (за дворцом был разбит пейзажный парк).

Перед Михайловским дворцом была устроена площадь, а по оси здания пробита улица, которая выходила на Невский. Обе части района Росси связал еще двумя улицами, проходившими в том же направлении, что и Невский проспект (Инженерная и Итальянская). Они образовали продольные стороны площади перед дворцом. Таким образом Росси дал градостроительное решение большого района города, вновь, как и на Сенатской площади, сохраняя ценные, ранее возведенные здания и при этом формируя упорядоченный, четкий по построению новый ансамбль. Он продуманно включил систему новых площадей и улиц в структуру города.

По другую сторону Невского проспекта Росси создал ансамбль Театральной площади и улицы, которая ныне носит его имя. Эти работы он вел в два этапа в 1816-1834 гг. Не сразу мастер нашел окончательное решение. Известно 20 вариантов генерального плана, созданных им. В осуществленном варианте ансамбль состоял из трех основных элементов. Первый — вытянутая площадь перед Александринским театром, одной стороной выходящая на Невский. На ней располагались постройки Публичной библиотеки, сюда был обращен двумя павильонами, поставленными по красной линии площади, сад Аничкого дворца.

По замыслу Росси здесь доминировало театральное здание с его ясным четким объемом, притягивавшее к себе взгляд зрителя гигантским заглубленным шестиколонным портиком. Движение пространства было направлено к театру, который завершал композицию площади и скрывал за собой новую часть ансамбля — Театральную улицу, застроенную двумя одинаковыми, чеканными в своем архитектурном ритме корпусами. Улица выводила к Фонтанке на отмечавшую перелом   оси,   полукруглую   в   плане предмостную площадь, на которой в одном из вариантов предполагалось возвести ротонду. Театральная улица и два переулка образовывали направленную к ней лучевую структуру. По своему художественному уровню этот ансамбль принадлежит к исключительным явлениям в истории градостроительства. Цельность замысла и одномоментное осуществление придали ему редкую законченность. Компактность и предельная ясность, парадность и сдержанность совершенных архитектурных форм позволяют считать его значительнейшим созданием Росси.

Одновременно с К. И. Росси над созданием системы ансамблей Петербурга трудился В. П. Стасов. В. 1816- 1819 гг. он строит казармы Павловского полка. Они располагались на Марсовом поле — самой крупной по размерам площади столицы, предназначенной для парадов. С одной стороны вдоль нее тянулись аллеи Летнего сада. Напротив Стасов возвел свой грандиозный комплекс, объединенный одним длинным фасадом, прорезанным аркадой внизу и отмеченным в середине и по краям мощными портиками. Мастер применил здесь метод превращения крупного протяженного архитектурного сооружения в градостроительный элемент — сторону огромной площади.

Одно из самых привлекательных произведений Стасова — комплекс придворных конюшен и Конюшенная церковь. В этом случае он не только обстроил целый квартал «сплошным фасадом», как тогда говорилось, но придал отдельным сторонам его своеобразие и различный характер. На площади углы здания выступали вперед, и корпуса с двух сторон направлялись к кубическому объему центрального павильона, образуя тупой угол. Поворот от площади к Мойке был мягко закруглен невысокой колоннадой. В этой части города, где рядом по берегам Мойки стояли сравнительно небольшие жилые дома, Стасов создал сооружение, обладающее камерным обликом. Это уже не торжественно-холодный, «столичный» Петербург Росси, а по эмоциональному характеру другой город — жилой и уютный.

В. Стасов наряду с этими произведениями создал целый район в западной части Петербурга, где располагались казармы и мощное по своим формам здание Измайловского собора, обогатившее силуэт этой окраины столицы.

К середине XIX ст. основные ансамбли Петербурга были созданы. В 1857 г. О. Монферран закончил сооружение Исаакиевского собора; Брюллов поставил здание штаба гвардейского корпуса на Дворцовой площади, слева от дворца; был закончен фрагмент набережной у Адмиралтейства, но Исаакиевская площадь еще не была решена окончательно. Однако в целом система центральных ансамблей Петербурга была в главных своих чертах закончена. Возникло редкое в мировой истории градостроительства явление — город, не только насыщенный монументальными зданиями, но весь составленный из великолепных ансамблей, разнообразных, торжественных и интимных, строгих и живописных, город-памятник, произведение архитектуры, раскинувшееся на многие тысячи гектаров. Петербург складывался постепенно, но все же очень быстро — всего за полтора века. И если общая планировка города была во многом наследием XVIII ст., то в его архитектурном облике почти безраздельно господствовали ансамбли, рожденные первой половиной XIX в.- «эпохой ансамблей».

Новости архитектуры

Вырегулирование старых и устройство новых площадей

Главная особенность подхода петербургских мастеров к решению этой задачи заключалась в том, что они соотносили каждую свою крупную новую работу со всей структурой и застройкой Петербурга. В 1816 г. это требование было даже узаконено: объявлено обязательным отмечать «правильность, красоту и приличие каждого здания в применении к целому городу». Хотели «столицу сию вознести по части строительной до той степени красоты и совершенства, которые по всем отношениям соответствовали бы достоинству ее».

Намечалось «вырегулирование старых и устройство новых площадей». На них следовало «учредить» публичные здания и другие строения, приличные положению тех мест и сообразных нуждам промышленности, выгодам жителей, общественной пользе и удовольствию». Это намерение и привело к возникновению многих торжественных по своей архитектуре комплексов и обширных общегородских пространств Петербурга. Крупномасштабная застройка сложилась эволюционным путем благодаря преемственным усилиям плеяды великолепных мастеров. В 1820-1840 гг. традиции, заложенные Захаровым, Воронихиным, Томоном, продолжили Росси, Стасов, Брюллов, Монферран.

По существу происходила планомерная реконструкция всей столицы, прежде всего центра ее, которая проводилась целенаправленно и организованно под руководством Комитета строений и гидравлических работ. Изменилось самое основное — отношение к городскому пространству. Теперь уже воздвигались не только здания, способные создать яркий архитектурный акцент в городе, выразительность достигалась прежде всего организацией городского пространства как такового, созданием его четких границ. Не столько объемные композиции самих архитектурных комплексов, сколько возможность замкнуть между их строго соподчиненными частями определенное по своему характеру пространство привлекало зодчих. В развитии центральных ансамблей Петербурга в этом направлении участвовали Стасов, Монферран, Брюллов, самую яркую роль сыграл Карл Росси. Говоря об одной из своих работ, он выразил суть градостроительного искусства своей эпохи: «Размеры предлагаемого мною проекта превосходят принятые римлянами для своих сооружений. Неужели побоимся мы сравниться с ними в великолепии. Под этим словом следует понимать не обилие украшений, а величие форм, благородство пропорций, прочность материала». В творческой концепции Росси градостроительное мышление становится определяющим. И это несмотря на то, что он был блестящим мастером детали, создавал превосходные композиции фасадов. Но прежде всего его привлекали задачи, требовавшие решений грандиозного масштаба. Однажды он написал, что хотел бы «превзойти все, что создали европейцы нашей эры…». Дарования его были многосторонни. Он мог создать камерный загородный ансамбль — такой, как он возвел на Елагином острове, и он же был способен поставить перед собой задачу перестройки всего центра столицы. Росси создал ансамбль Михайловского дворца, разбил новые площади: Суворовскую и Чернышеву, придал новый характер Румянцевской и Манежной площадям, продлил Садовую к Марсовому полю, устроил заново Михайловскую, Театральную и Инженерную улицы. Все это составило систему ансамблей, включавшую в себя 12 площадей и 13 улиц, облик которых определили проекты Росси.

Обратимся к двум основным группам работ Росси, связанным с развитием центральных площадей и районов Невского проспекта. Реконструкция Дворцовой площади была начата в 1819 г. и закончена к 1829 г. Росси завершил долгую преемственную работу зодчих Петербурга. Он придал площади цельную и законченную форму. От Невского к ней ведет короткая улица, завершающаяся величественной Триумфальной аркой. Сквозь нее открывается вид на Зимний дворец. При движении от дворца к арке впечатление меняется. Сначала — панорама изогнутого фасада Главного штаба, решенного одним приемом, поражает своими колоссальными размерами. Затем пространство постепенно, при приближении к арке, зрительно «свертывается» и, наконец, через арку, как сквозь триумфальные пропилеи, вступает в город с его «обычным», не столь грандиозным масштабом улиц. В центре площади Росси предполагал поставить гигантскую колонну. Это было исполнено позднее Монферраном.

К Петровской (Сенатской) площади, на которой был установлен знаменитый «Медный всадник», Росси обратился в 1829-1834 гг. Она была с одной стороны открыта к Неве, с востока ее ограничивало Адмиралтейство Захарова. В 1818 г. на южной стороне площади Монферран начал строительство Исаакиевского собора, которое к 1829 г. уже далеко продвинулось. На западной стороне площади, между Невой и Галерной улицей, стояло здание Сената, за Галерной — неказистый жилой дом, далее находился Манеж, возведенный в 1804 г. Д. Кваренги. Росси в своем осуществленном проекте стремился выявить роль всех ценных в художественном отношении архитектурных элементов, созданных Захаровым и Кваренги. Он сохранил направление, по которому развивалась площадь: от «Медного всадника» к Исаакиевскому собору. Росси спроектировал новое здание Сената и Синода, сыгравшее важнейшую роль в формировании площади. Въезд на Галерную улицу он превратил в триумфальную арку с тяжелыми многоколонными пилонами. Симметрично от нее развивались одинаковые корпуса, каждый из которых обладал протяженной и заглубленной колоннадой и ризалитом на конце. Угол к Неве мастер закруглил еще одной колоннадой.

Новости архитектуры

Развитие Дворцовой и Сенатской площадей

Развитие Дворцовой и Сенатской площадей в самостоятельные пространственные единицы на протяжении второй половины XVIII в. содействовало расчленению на части единой когда-то эспланады, расположенной вокруг здания Адмиралтейства. Сам комплекс верфи к началу XIX в. пришел в упадок, обветшал, да и не соответствовал парадному характеру района Дворцовой набережной.

Окончательно сформировавшееся трехлучие главных проспектов города также требовало более мощной центральной вертикали, чем старая башня, созданная Коробовым. Возникала потребность в перестройке Адмиралтейства и планировке эспланады, лежавшей перед ним. Первый проект был исполнен Ч. Камероном. Он предлагал разделить комплекс на несколько корпусов, соединенных арками. Особенно парадно он хотел оформить сторону, обращенную во двор.

В 1805 г. главным адмиралтейским архитектором стал А. Захаров. Мастер предложил серию проектов, предполагавших перестройку всего комплекса морских сооружений Петербурга. Они играли заметную роль в структуре города. Кроме Адмиралтейства в их число входили крупные склады, которые занимали огромный треугольник, омываемый Мойкой и Крюковым каналом, так называемая «Новая Голландия», обширные территории за ней (еще ближе к устью Невы), где стояли провиантские магазины и многочисленные хозяйственные сооружения. Кроме того, морской госпиталь и полковой двор, множество лесных сараев, где хранилась древесина, предназначенная для верфи, располагались на другом берегу реки. В западной части Васильевского острова стояли сооружения Галерной гавани с помещениями для судов и возникла целая слобода мастеровых и гребцов. По всему городу, таким образом, были разбросаны сооружения «морского ведомства». Захаров попытался объединить их воедино с помощью стилистически близких архитектурных решений.

Прежде всего он обратился к центру всего комплекса — Адмиралтейству. К рубежу XVIII-XIX вв. необходимость в укреплениях отпала. Адмиралтейство приобретало другие функции — в нем должен был размещаться обширный аппарат, управляющий морским делом во всей России. Однако здание, построенное Захаровым, не стало похожим на какой-то канцелярский корпус. Мастер создал сооружение, столичное по своему облику, исходя из своих представлений о центре Петербурга. Композиция, характер, архитектура, детали и скульптура — все рассчитано на восприятие из города и с реки. Адмиралтейство стало главным архитектурным акцентом в планировочной концепции Петербурга.

Мастер намеренно обратился к торжественным формам. Он создал богатый и четкий в своих членениях силуэт, воспринимавшийся издалека. Единообразно решенная композиция, растянувшаяся более чем на 400 м, уже благодаря своим размерам приобрела градоформирующий характер. Старая башня Коробова изменила свой облик: вознесся выше шпиль, наверху была устроена колоннада, въезд во двор отметила могучая арка, которую увенчали широкий карниз и аттик с рельефом. Особое внимание уделялось скульптуре. Колоссальные статуи с морской символикой появились на пьедесталах у ворот, по углам башни, над верхней колоннадой. Над аркой разместились крылатые женские фигуры, аллегории Славы. Главный фасад был расчленен шестью портиками,   составлявшими   две    группы, приближенные к углам; корпуса, обращенные к Неве, обрамлявшие оставшийся открытым реке двор, были завершены кубическими павильонами с арками, через которые проходил внутренний канал.

Удача Захарова определялась не только совершенством архитектурного решения. Он со всей определенностью осознал роль Адмиралтейства в структуре города и всеми средствами развил именно «столичный», великолепный характер этого сооружения, которое стало, по словам А. В. Бунина, «как бы олицетворением Петербурга».

Несмотря на то, что другие постройки морского ведомства находились в различных частях столицы, зодчий стремился обеспечить их единство. Везде он применял стилистически близкие формы, свободно трактуя классику. В этих проектах большую роль обычно играли тяжелый массив кладки, многократно повторяющиеся арки, строгие колонны без баз, простые монументальные портики, противопоставленные гладким стенам.

Захаров создавал образ своего, «морского» Петербурга на основании античной классики. Но он по-разному интерпретировал ее. В центре города он создал торжественную композицию, где выдержаны традиционные каноны классицизма в соотношении ордера и стены, колонн и проемов. На окраинах он свободно трактовал античные архитектурные формы, образуя необычные их сочетания, то подчеркнуто простые, то поражающие своей новизной. Адмиралтейство было закончено перед самым началом Отечественной войны 1812 г.

После победы над Наполеоном строительные работы в Петербурге развернулись с новой силой. Растущий город нуждался в постоянном упорядочении. Между тем со времени упразднения Комиссии о каменном строении в 1796 г. до 1815 г. централизованного руководства развитием города не было. В 1816 г. был образован Комитет строений и гидравлических работ, в ведение которого были переданы вопросы планировки, строительства и благоустройства Петербурга. В состав его вошли архитекторы Росси, Стасов, Михайлов, Модюи, инженер Бетанкур в качестве председателя. Они осмыслили и выразили в ряде документов задачи и методы создания ансамблевой застройки, зафиксировав наметившуюся тенденцию в развитии северной столицы.